Я помню сверток теплый и живой.
–
Моя сестра. Ей имя Лада дали.
Я помню, как ее несли домой,
Как в самый первый раз распеленали.
Я помню – на спине ее носил,
Мы дрались, плакали, потом мирились,
Я помню, как курить ее учил,
Мне всыпали потом, так что штаны дымились.
Я помню, как играли в магазин,
Когда родители с оптовики приезжали.
Сооружали из конструктора весы
И их тушенку им же продавали.
То в сыщиков играем без ума,
То бабушку запишем в пациенты,
То из песка мы строим города,
то выдаем друг-другу документы
Что мы из общества (ты помнишь?) – ТБА.
Нам про него бабуля говорила.
На тайных говорили языках
И штабы строили со страшной силой.
Качели были, помню, во дворе.
И мы, на них качаясь, песни пели,
И двор, и те деревья в серебре,
И как в снегу мы строили тоннели,
И тот уют домашнего тепла,
И на ночь сказки мамины. Потеха!
Почти заснув, она галиматью несла,
А мы давились потихоньку смехом.
Вот так все детство – вместе, не разлей.
Сестренка моя младшая со мною.
Как жаль, что не вернуть уже тех дней.
И я скучаю по сестре, не скрою.
Сейчас она постарше и мила собой.
Уже совсем себя считает взрослой.
И снисхожденье, увы, порой
Мне проявить бывает к ней непросто.
Бывает, рыкну на неё – мол, рот закрой.
Смотрю – обиделась, надула губы.
Я улыбнусь ей – вот и стих прибой.
Куда мы в жизни этой друг без друга?
И для меня она всегда малой,
Останется хоть в двадцать лет, хоть в тридцать.
Я для нее вопрос решу любой,
Я буду за нее всю жизнь молиться.
Ведь мы – родные. Это не слова.
И пусть мы разные, но ничего нет ближе,
Чем кровь моя родная. Ведь она
Всего ценнее и всего превыше.
